Ингрид вздрогнула от страха, и Лютый крепко сжал её руку, желая успокоить.

Ван Стейнвульф в порыве ярости извлёк меч, борода его зазвенела кольцами от негодования.

— Что же это, нами верховодит баба⁈ — воскликнул он.

Ваны и их соратники столпились вокруг лежащей на коленях рудокопа Ингрид. Поднялся топот, разнеслась ругань. Лицо Волчицы, пересечённое шрамом, запылало, будто она предстала перед ними обнажённая.

— Совет избрал Стейнвульва Верховным ваном, — произнёс ван Колбьорн. — Но ты, Ингрид, назвалась именем своего брата, ты обманула всех! Ты обманула вождей! — Ван Хасборга вышел вперёд и резко вскинул руку: — В яму её!

Ван Вульферт взрогнул. Ингрид прочитала в глазах деда желание заступиться и в то же время страх пойти против вождей.

— Верно! В яму! — негодовали соратники и подступили ближе к Ингрид.

— Без меня вы бы не взяли Нордхейм! — простонала она слабым голосом и оскалила окровавленные зубы. — Вы все трусы!

Лютый вышел вперёд, заслоняя собой Волчицу.

— Не дам! — прорычал он. — Сперва вам придётся убить меня!

— Ты достойный воин, Лютый, отойди! — прищурился ван Стейнвульф.

— Отойди! — приказал Колбьорн.

— Нет! — почти в отчаянии проговорил Лютый, оглядев толпу. — Не отдам её!

Ван Арнульф встал рядом с галинорцем.

— Ингрид — дочь Ингвара. Она привела нас сюда! Она достойный вождь. Я не дам чинить над ней расправу! — выпалил он.

К Арнульфу примкнули все его воины. Воздух застыл в напряжении. Лишь шелест кольчуг на ветру нарушал тишину.

Кто-то дрогнул и извлёк меч, и все тут же повыхватывали клинки. Ингрид двинула пальцами, чтобы дотянуться до своего меча, но поняла что ножны бесконечно далеко от руки. Не успеть. Ещё миг — и разверзнется кровавая резня.

— Поединок! — воскликнул ван Стейнвульф.

Ингрид подняла на него взгляд и увидела в его лице вовсе не оскал хищника — в его взгляде горела мудрость. Он не желал допустить пустого кровопролития, не желал осквернить могилу Ингвара и избрал законный путь.

— Я вызываю Ингрид на поединок! — сказал вождь Лидинхейма. — Пусть боги рассудят нас!

Ингрид напряглась всем телом и приподнялась. Отступать ей было некуда.

— Подайте мне меч! — приказала она.

Стейнвульф затряс бородой.

— Шальная баба! — выругался он и плюнул на землю. — Сразимся, когда встанешь на ноги! Ты кровью исходишь, не видишь⁈ Я не хочу, чтобы надо мной смеялись! Сразимся на Зимнее Солнцестояние, я буду ждать тебя!

Ван Стейнвульф шумно вернул меч в ножны и ушёл сквозь толпу. Ингрид откинулась на колени рудокопу и закрыла глаза в бессилии.

3 Приказ царя

Потеря крови во время операции сильно ослабила Рейвана, и он пробыл в беспамятстве много дней. Открыв глаза в тёмной комнате, ощутил привычный запах снадобий и увидел, что правая рука его была тщательно перевязана.

Несмотря на сковывающие тело бинты и слабость, Рейван чувствовал себя свежим и здоровым. Сделав глубокий вдох, он необычайно подивился тому, что мучившая его прежде боль в плече совершенно исчезла. Улыбнулся и почувствовал, что был ещё и побрит. Радость от бережной заботы, которую он так явно на себе ощущал, сладостно растеклась по телу.

Рейван поискал глазами Владычицу, полагая, что лишь её стараниями был выхожен, но в серых тенях комнаты никого не разглядел. Он попытался учуять её запах, но горечь воздуха говорила ему о том, что Маррей давно здесь не была.

«Уехала, должно быть», — подумал Рейван с сожалением.

Он шумно выдохнул.

— Очнулся? — проговорил отец Сетт, заслышав кзорга.

Рейван увидел фигуру старого хранителя у стола и вздохнул ещё тяжелее. Отец Сетт оставил свои занятия и поглядел на Зверя.

— Наконец ты пробудился. Царь Вигг желает говорить с тобой.

— Царь здесь? — нахмурился Рейван. — А Маррей?

Лицо отца Сетта сделалось испуганным при упоминании о Владычице.

— Не приближайся к Маррей, Зверь. Забудь о ней!

Грудь Рейвана словно пронзило острым кинжалом от осознания, что старому хранителю могло быть что-то известно об их запретной любви.

— Что ты знаешь? — прямо спросил кзорг.

— Если бы ты не глядел на неё так, ничего бы не было. Всё из-за тебя, — негодовал отец Сетт.

Рейван ещё больше заволновался и приподнялся на постели.

— И что же я сделал?

— Когда ты истекал кровью на столе, она засунула свои тоненькие пальчики в твою рану на глазах у Вигга, чтобы спасти тебя. А ты хватал её за юбку! — укоризненно прошипел отец Сетт, руки его затряслись. — Ради того, чтобы тебе оставили жизнь, она вступила в нежеланный брак с царём, если ты понимаешь, о чём я.

Рейван стиснул зубы, представив Маррей с мужем, и страшно заревновал. Уязвлённость и злоба восстали в нём.

«Зачем она поступила так? Я сам мог бы ответить за себя!» — подумал он, почувствовав себя оскорблённым заступничеством жрицы.

Рейван присел на постели и поискал глазами одежду. Отец Сетт кивнул слуге на лежавшие на кресле вещи:

— Помоги хранителю крепости облачиться и проводи его к Владыке Виггу. Он в пиршественном зале.

Рейван натянул чёрную замшевую рубашку, украшенную полосками кожи, — подобную носил под доспехом и Циндер. Слуга помог Зверю надеть кожаную чешуйчатую броню, застегнуть ремни, натянуть наручи и перчатки. Доспех был свежевыделанным и, пока не разносился, скрипел при наклонах тела.

Сделав несколько шагов по коридору, Рейван понял, что ещё слаб, но, не желая больше принимать помощь, он отогнал от себя раба. Направляясь в зал к царю, кзорг думал, что вместе с Виггом наверняка увидит Маррей — и движения его от этого делались нерешительными.

***

Некоторое время назад царь Вигг узнал о том, что риссы захватили Нордхейм, и теперь собрал в Харон-Сидисе военных вождей. Некоторых из них он казнил за неудачи, поставив новых на их место. Очень быстро царь сложил в голове новый замысел и для его воплощения с нетерпением ожидал, когда Зверь поднимется после недуга.

Рейван вошёл в зал и увидел набульских полководцев, собравшихся вокруг стола. В центре, с золотым обручем на чёрных кудрях, стоял царь. Кзорг поклонился Владыке, повинуясь церемониалу, но внутри у него всё заворочалось от злости. Доспех скрипнул, как у молодого воина, и в глазах Рейвана сверкнула озлобленность.

Полководцы Вигга подвинулись, уступив Зверю место рядом с Циндером. Все они поклонились ему, потому что он был теперь хранителем крепости и вторым среди кзоргов после гегемона. Рейван тоже коротко поклонился боевым вождям, а затем взглянул на стол, где была расстелена карта рисских земель, и очень пожалел о том, что не был лишён памяти. Сердце его заледенело, а ещё не окрепшие после болезни ноги предательски дрожали.

Царь медленно и рассудительно провёл рукой по полотну карты. Рейван уставился на его смуглые пальцы, подумав о том, как они ночами сжимают тело Маррей, её мягкую нежную грудь, которой блаженно касался и он. Нутро Рейвана искорёжило от ревности.

— Риссы отбили Нордхейм и теперь ждут от нас ответа, — резко сказал Циндер.

Рейван удивлённо повернулся к гегемону, и Вигг в этот момент хитро поглядел на Зверя.

— Возможно, нам и не придётся вновь подступаться к их крепостям, — произнёс царь. — Они сами сдадут мне их все до единой!

Рейван догадался, куда клонит царь, а Циндер недовольно скривил и без того безобразное лицо.

— Когда-то давно мой отец, Годард Великий, принял мудрое решение, — продолжил Вигг, не сводя глаз со Зверя. И все тоже поглядели на него. — И вот теперь, я думаю, пора пожинать его поспевшие плоды.

Циндер помотал головой.

— Владыка, — произнёс он, — теперь, когда Ингвар мёртв, Рейван не может быть нашим заложником, он не ценен для риссов. Они рады были бы его прикончить, ведь он кзорг!

— Нет, Циндер, нет, — вздохнул с упоением Вигг. — Слухи донесли, что у риссов новый Верховный ван, назвавшийся — им! — Вигг указал рукой на Зверя. — Они возложили на него золотую гривну, и он правит ими!